Что наша жизнь? Игра! Знакомство с Иваном Николайцевым

Вот уже больше года в компании ITSupportMe трудится PHP-разработчик Иван Николайцев, но мало кто из коллег догадывается, что в 2019 году ни много ни мало, а 20 лет исполнится его увлечению, которому он без жалости и остатка отдает все свое свободное время. Дело в том, что этот бравый участник команды Charlie, активист корпоративных чатов и оффтопов по совместительству… актер, да еще какой! Мы решили исправить эту вселенскую несправедливость и поговорить с Иваном о его хобби основательно.

Считаешь ли ты себя профессиональным актером?

Конечно, нет. Профессиональные актеры — это люди, которые получили профессиональное актерское образование.

Ты правда считаешь, что это обязательно?

Ну, хорошо, скажем так: профессиональные актеры — это люди, которые зарабатывают этим на жизнь. Я актерством на жизнь не зарабатываю.

Вот такая вот скромная позиция. Хорошо, тогда когда начался твой творческий путь: детский сад, школа, университет?

Ну, в школе, понятное дело, все, кто более-менее активный, привлекаются в той или иной мере к каким-то утренникам, выступлениям, постановкам — в принципе, всех замечают. Не было такого, что в школе постоянно дергали только меня — нет. В университете после первокурсника мне предложили попробовать походить в театре позаниматься. Руководитель коллектива «Если бы…», тогда это был его основатель Геннадий Иванович Воронин. И так с 1999 года я начал заниматься театром.

Было ли у тебя какое-то обучение? Ты тренировался или просто играл? 

В любительских театрах каждая репетиция — это учеба. Нет каких-то курсов, куда мы ходим. Ты приходишь на репетицию и в процессе учишься.

Твоя первая роль?

Ну, начнем с первокурсника. В первокурснике я играл дедушку. Это был единственный в истории первокурсник, когда был полуфинал и финал. Тему сейчас не вспомню, это было в 1999-м году, 20 лет почти прошло! Мы тогда не выиграли, заняли 2 место. В «Если бы…» первый мой большой спектакль был по пьесе нашего гомельского драматурга Василия Юрьевича Ткачева, в русском варианте она звучит как «Кто-то ходит за окном», мы же выступали в оригинале, по-белорусски. И 99% постановок «Если бы…», когда им руководил Геннадий Иванович, были белорусскоязычные.

Ты хорошо знаешь белорусский?

Я на нем не разговариваю, но белорусский я знаю.

Мешало твое хобби учебе?

Нет, не мешало. Если это была первая смена, то, понятное дело, съездил домой, какие-то дела порешал и вечером к 19 в универ. Если это вторая смена, то в 19.15 заканчиваются пары — и ты бегом в 1 корпус на репетицию.

И сколько лет продолжалось это творческое безобразие?

В «Если бы…» до 2004 года, пока я с 4 курса не ушел в армию на 1,5 года. Без паники, университет я в итоге закончил, но после того, как восстановился.

А где ты служил?

В Минске, батарея управления и артиллерийской разведки. 310-я гвардейская группа артиллерии.

Когда я вернулся и восстановился в университете, у «Если бы…» на тот момент режиссера не было. Потом через некоторое время руководитель у коллектива появился, но я уже был в «Зеркале». А «Зеркало» — один из старейших коллективов университета. Старше только, наверное, «Радзiмiчы». И вот с 2006 года я попал в «Зеркало» и до сих пор там.

У тебя есть амплуа?

Как-то нет, наверное. После определенного времени, проведенного сперва в одном, затем в другом коллективе, граница между тем, куда тебя могут поставить и что ты можешь сыграть, стирается. Режиссер тебе дает задачу — и ты ее выполняешь. Все, крутись как хочешь. Я стараюсь вжиться в любую роль. Говорить «я это играть не буду» — это значит развернуться и уйти. Не важно, профессиональный это коллектив или любительский. Что значит «Я не буду это играть»? По крайней мере, со мной такого не случалось. Любая роль — это опыт.

Есть у тебя любимая роль? Ну, или роль, с которой связаны какие-то яркие воспоминания?

Наверное, таких вот особых ролей не было. Для меня интересны все роли. Но есть одна необычная история, связанная скорее не с театром, а с хореографией.

Стоп, подожди, ты еще и танцор?

Нет, я не танцор. В прошлом году руководитель студии современной хореографии «VIDA» Алена Козелько попросила помочь им с выступлением в Житомире на Международном хореографическом фестивале. Мне не нужно было танцевать. Танцевали девчонки маленькие, а я по сценарию выступал в роли кукловода. Там был танец, совмещенный с театральными элементами. Вот тогда, когда ты на сцене не играешь в какой-то постановке, а участвуешь как… элемент танца… (потому что танцевали дети, а ты просто, грубо говоря, тягаешь за нитки) — вот это было необычное, новое.

В каких еще проектах участвуешь?

Сейчас, кроме «Зеркала», я участвую в еще одном проекте городском — театре «Среди людей». В этом году, где-то ближе к началу один товарищ «слил» меня в хорошем смысле этого слова — и мне написала Зоя Гарина и предложила сыграть в новом спектакле и в новом созданном коллективе. Я согласился. Достаточно долго готовили премьеру, она состоялась летом в Белой Гостиной Дворца Румянцевых-Паскевичей. Сейчас полноценно готовится новый спектакль, в котором я относительно не занят, будучи во втором составе, потому что немножко мы не совпадаем по репетиционному времени. И дополнительно мы готовим еще один серьезный проект, связанный с холокостом. Мы записали пока аудиоверсию спектакля, она в процессе сведения, а после Нового года мы будем делать его непосредственно для зрителей. Спектакль достаточно необычный, атмосферный, когда зритель надевает на глаза повязку и не видит того, что происходит на сцене. Но никто, конечно, не запрещает ему эту повязку снять.

Как же он воспринимает пьесу?

На слух. Что мне нравится в атмосферных спектаклях, так это то, что они позиционируются не просто как какой-то интересный опыт для людей, которые приходят, закрывают глаза и слушают. Такие мероприятия — это скорее возможность для слабовидящих или незрячих людей окунуться в театр. И когда мы записывали аудио версию спектакля, это было невероятно сложно — отыграть все эмоции чисто голосом, чтобы тот, кто будет слушать, все это понял и прочувствовал.

Как ты сейчас совмещаешь работу и театр?

Ну, как совмещаю. Заканчивается работа — поехал на репетицию. Порепетировал — поехал домой. В университете репетиции два раза в неделю — по вторникам и четвергам. Во втором театре пока более-менее свободно: там ребята новогодние выступления еще готовили, а поскольку такие мероприятия всегда дневные, то я лапки кверху поднял — извините, не могу. Но вообще я надеюсь, что с января мы возобновим работу полноценно над новыми проектами, а это значит плюс два репетиционных дня — среда и суббота.

Что ты делаешь в свободное время?

Репетиция — это и есть отдых. Работа разгружает от того, что ты получаешь и чем нагружаешься на репетициях. А репетиции разгружают от того, что ты делаешь на работе. Вот этот момент переключения — очень крутой на самом деле. То есть, когда ты не зацикливаешься на чем-то одном — на одной работе или на одних репетициях. Эти переключения помогают не свихнуться, наверное.

Хорошо. И между работой и репетициями… где Иван?

Да по-разному бывает. Книги-фильмы-кино-встречи с друзьями — совершенно по-разному.

Если бы ты выбирал: играть перед небольшой группой людей или перед огромным залом?

А нет особой разницы. Если есть что сказать зрителю — не важно, сколько их: три человека, два, один или 200 тысяч. Главное — донести то, что ты хочешь людям сказать, а сколько людей при этом тебя слушает — абсолютно не важно.

Было ли такое, что ты настолько вжился в роль, что забыл из нее выйти?

Наверное, нет. Но выходить из роли всегда труднее, чем в нее вживаться. Не небо и земля прям разница, но для меня, по крайней мере, переключиться назад всегда сложнее.

Поддерживают друзья, коллеги твое хобби?

Конечно. На репетиции они, как правило, не приходят, но если совпадает по времени, то приходят на выступления. А насчет коллег — я хитрый же. О моем этом хобби в компании знают не так уж и много людей. Ну, команда моя Charlie. Еще на выступлении, организованном театром «Среди людей», во дворце Паскевичей был директор Геннадий Щуревич.

Какая самая высокая форма признания своего труда как актера?

Реакция зрителя. Это что-то на уровне ощущений. То есть иногда люди могут аплодировать, но только из-за вежливости. А могут стоять как вкопанные, но что-то все равно чувствуется. Это то же самое, что сидеть в зрительном зале и ощущать энергетику, исходящую от актеров со сцены. Так и на сцене. По окончании выступления ощущаешь, как зритель это воспринимает, аплодирует он или нет при этом — не важно.